«Прививка против тьмы»
И. Питерская. 2008
ПРОЛОГ
Эта книга - путеводитель для души через мир теней, соблазнов и искушений.
Может эта история, произошедшая на самом деле, покажется некоторым, кто не прикасался к другим мирам, придуманной фантазией, но всё описанное в этой книге реальность этого города, впрочем, как и других больших мегаполисов.
Мы все - участники большой игры. Ставка в ней – человеческая душа. Быть победителем или побеждённым решать придётся только нам самим. Но при этом важно знать, что за каждым нашим шагом ведётся незримое наблюдение.
Если Тебе вдруг не хватит сил или дыхания идти дальше, и покажется, что всё что Ты делал раньше, не имеет смысла, и Ты будешь думать, что весь мрак сгустился над Тобой и некуда бежать – не поддавайся унынию и отчаянию. Если с Тобой это уже всё происходит, значит, Ты "избран" высшими Силами для некой цели и может быть, только от Тебя будет зависеть будущее всего мира.
Именно Твоя душа может стать той песчинкой, которая сумеет склонить весы жизни человечества на сторону Света или на сторону Тьмы.
Какой выбор сделает Твоя душа, зависит только от тебя.
За наши души непрестанно идёт незримая борьба двух сил: Света и Тьмы. Реальны ли эти силы или всё это только игра нашего разума, мы поймёшь, когда нечто необъяснимое войдёт в нашу жизнь, и она изменится.
На какой стороне будет Твоя Душа?
ХРОНИКИ ДУШИ УРОБОРОС
Пространство открылось над душой в голубом великолепии небесного свода, и куполом раскинулось перед безгранично простирающимся взором. Ментальный воздух был ясен и через его прозрачность были видны мельчайшие частицы света, похожие на маленькие огненные искорки. Свободно парившие в нём, в определённом порядке, правильно выстраиваясь и беспрестанно перемещаясь, создавали переливающуюся сверкающую феерию цвета.
Свет изливался изнутри и снаружи, был объёмным и всепроникающим. Наверное, именно это и было пресловутое «Седьмое небо» - предпоследняя ступенька у врат рая. Во всяком случае, как бы там ни было на самом деле, именно на этом уровне душа себя чувствовала почти крылатым Херувимом, играющим в своих сильных бесплотных руках огненным мечом, на страже небесного райского сада.
Необыкновенное ощущение чистоты и высоты буквально окрыляло – душа ощущала себя невыносимо лёгкой. Освобождённая временно от телесной плотной тяжёлой оболочки она наслаждалась мгновением свободы от желаний и греха, и только недостаточный размах и цвет её духовных крыльев не давал взлететь ей ещё выше, за грань своего понимания и купол неба, где открывалась панорама безвременного и вечного, ослепительного жилища Божественного Эона. В нём светит тысяча солнц сразу и живой Огонь Буддхи, не горящий пламенем, а пламенеющий в представлении видящей души, расширяет ощущение пространства, как огонь, нагревая воздух, делает его разряжённым и рассеивающим.
Прямо по середине этого голубого прекрасного великолепия, мерцая в вибрирующем эфире перед просветлёнными очами сознания, ясно проявился круглый диск. С первого взгляда, напоминающий человеческому сознанию, привыкшему к трёхмерности видимого мира огромный мельничный жернов, аккуратно разделённый на шесть одинаковых, конусовидных плит из старого бурого, местами, выкрошенного камня, истёртого от времени и беспрестанной работы. По поверхности кое-где разбегались трещины, словно паутиновые узоры.
Но стоило пристальней присмотреться, как видимое приблизилось, став ещё ярче и чётче. Теперь этот огромный жернов стал более походить на руны гигантского размера, но трещины на их поверхности вырисовывали не вырезанные знаки древнего рунического алфавита, а скорее представляли соединение сигил и символов оккультных тайных писаний. На посветлевшей, золотистой, похожей на волокно дерева поверхности этих гипертрофированных сознанием рун, красовались одинаковые рисунки. В нижней более широкой части к наружному краю круга была, словно вырезанная огромным ножом, и заполненная тёмным красящим веществом, похожим на уголь двойная волнистая линия, означающая знак доброго духа или на языке символов движение вечных вод. Изображение плывущей птицы в форме цифры два, олицетворяло суть легкокрылой души. Вместе они дополняли толкование о значение этих сигил вместе. Человеческая душа, свободно плывущая по течению Вечности к истоку своего и всех Начал, чтобы, достигнув его, продолжить снова своё путешествие по кругу этого таинственного диска, пока не разомкнутся эти знаки, и прервётся цепочка её перевоплощений, и она, освобожденная устремиться к золотому Свету над голубым сияющим куполом небесного Мира.
Именно такие мысли вызывало это восхитительное зрелище, и если бы душа могла перевести с ангельского языка значение всего видимого и описать его красоту, то эти два мира: земной и небесный слились воедино, и началась бы эпоха ангелов. Но, пока отстаивая своё право на приобщение к высоким дарам, душа могла хотя бы иногда созерцать прекрасное в изначальной девственной своей красоте.
Блистающий диск величественно короновал небо. Пространство вокруг становилось насыщеннее в цвете – из ярко голубого становясь, синим и глубоким. Наэлектризованные частицы света, ускоряя своё перемещение в ментальном потоке, сконцентрировались по середине в точке соединения знаков, и в какой-то момент внезапно центр диска раскрылся, словно диафрагма объектива фотоаппарата и стал расширяться, открывая тёмную с оттенком индиго всёпоглощающую дыру. Как только отверстие достаточно расширилось, в неё как в бездну стало всасываться всё лицезримое прекрасное голубое пространство, по спирали стремительно исчезая в жерле зияющей дыры.
Когда последнее видимое втянулось во внутрь таинственного вместимого сосуда. Наблюдающую за всем происходящим любопытствующую душу, словно последний ментальный глоток воздуха чёрная дыра вдохнула в себя и душа мгновенно, буквально со скоростью света исчезла в глубине неизведанного.
Врата переходного мира души закрылись со стороны ментального плана и тут же открылись на другом уровне, впуская душу в вязкий туман астрального серого эфира.
Тонкое, почти прозрачное тело души, вполне осязаемое на этом уровне, ощутило себя в почти физической реальности и ландшафт, окружающий её вокруг очень напоминал обычный сон. Душе виделась вполне реальная картинка с изображением лунного света, покрывающего поверхность астральной земли и железнодорожное полотно – символа движения и направления жизненной силы.
«Очень занятно», - думала душа, идя по деревянным шпалам, едва касаясь их своими полупрозрачными или полупризрачными ступнями. Потом она резко повернула, почувствовав, что некая сила понуждает её перейти на другой путь, и, не имея желания это делать, но не в силах противостоять ей, душа повернула и, перешагивая через виртуальные рельсы, смотря себе под ноги, заметила, что под рельсом что-то блестит. Практически в кромешной темноте на земле, серебристым светом блистал амулет. Душа потянулась за ним и, ухватив белые звенья цепочки, подняла перед собой, и тут же заметила, что на тёмной поверхности под этим амулетом лежал другой. Она взяла второй и оба поднесла к своему внутреннему взору.
Под мутным рассеивающим лунным светом круглые блестящие диски ярко блестели, словно звёздные осколки. Один из них был больше другого - размером с ладонь. Душа пристально всматривалась в сверкающий рельефный круг. Когда она осознала увиденное, от мгновенного осознания его силы и значения – Душа, словно листок на сильном ветру затрепетала, и тонкая астральная плоть стала бледнеть, готовая вот-вот раствориться в густом сумрачном эфире. Перед ней на её прозрачных трепетных пальцах блистал символ Уробороса - великой Змеи Мира, кусающей свой хвост – символ, почитаемый Наасинами, бесконечное Бытие в расположенном на его чешуе сияющем солнце Абраксаса.
Это изображение для Души означало одно - завершение какого-то важного жизненного цикла в нескончаемой цепи земных воплощений и кармических испытаний. Перед ней, сейчас в момент осознания символа – замыкался её мир, на ней самой, на её Судьбе, определяющей её выбор.
Ощущение правильности и полноты видения в этот момент оправдывало все, что уже было и предопределяло неизбежность того, что будет. Невидимые стрелы лёгкой обречённости пронзали Душу.
В лунном свете амулеты поблёскивали, как новогодние гирлянды. Второй амулет был меньше, и его можно было легко зажать в ладони, и цепочка была тоньше, но всё же достаточно прочной. Душа пристально посмотрела на второй амулет. Он был тонкий и гладкий и более светлый, почти невесомый: замкнутый круг и в середине его пересекающие друг друга шесть линий - это был защитный амулет с сигилой доброго Духа. Душа облегчённо выдохнула: «Господи, Ты не оставляешь меня! Спасибо, Господи»! – прошептала она, устремляя глаза своей воздушной окрылённой Души к распростёртому в астральной субстанции эфирные сгустки, напоминающие облака.
В такой мечтательной прострации она находилась достаточно долго, пока, где-то в глубине её ощущений не почувствовала сильную пространственную вибрацию исходящую от поверхности виртуальной земли и приближающейся откуда-то издалека.
В шуме похожем на металлические удары, она узнала стук колёс быстро несущегося поезда по железным полоскам рельс. Несомненно, мчался состав и, обратив свой взор по направлению железного полотна Душа, осознав происходящее, едва успела отскочить от ревущего и мчащегося как стрела мимо неё огромного чёрного локомотива. Рёв стоял ужасный, и бешеный стук колёс делал видение неустойчивым. Душа чувствовала, что сильные вихревые потоки от несущегося поезда, представляющего некую огромную силу, отбрасывают её от полотна.
Став совсем невесомой в своём эфирном облачении, Душа, отдаляясь, смотрела вслед мелькающим вагонам. Внезапно накрывшая её необъяснимая тоска потянула мчаться вслед за этим удаляющимся составом. Но её тело не имело силы исполнения её желания, и она продолжала смотреть на блестящие под лунным светом крыши вагонов, исчезающих вдалеке, словно серебренный Уроборос устав заглатывать свой хвост стремительно уползал из этого мрачного места на встречу новому, чтобы замкнуть новый круг чьей-то жизни.
Душа кротко прижимала к себе заветные амулеты, покидая этот залитый лунным светом мир вместе с последним, мелькнувшим вдали вагоном.
ДОРОГА К СЕРДЦУ
- Пассажиры, встаём! Через десять минут санитарная зона.
В вагоне зажёгся свет. Простыни стали шевелиться, сползать с полок и болтаться замызганными краями. Пассажиры недовольно ёрзали: кое-кто, ворча что-то недоброе себе под нос, выбирались из-под пледов, сползали с верхних полок и полусонные молча шли занимать очередь в вонючий клозет, другие, продолжая лежать и потягиваясь, снова кутались с головой обратно в серые тряпки.
Толстая проводница в мятой синей униформе, с заспанным, опухшим лицом похожая на надзирательницу протискивалась между полок и, расталкивая своими короткими толстыми руками, как культяпками в стороны пассажиров, хриплым пропахшим чесноком голосом кричала, разбрызгивая слюну по вагону:
- Товарищи пассажиры встаём и сдаём живо постели! Товарищи вста-а-ём!
Проводница стояла по середине вагона, расставив широко ноги, в грубых растоптанных сапогах. Толстые заплывшие коленки вылазили из голенищ, как дрожжевое тесто, черные капроновые колготки были так сильно натянуты, что казалось, что они вот-вот лопнут, а множество бегущих вверх стрелок производили отвратительное зрелище.
Своей могучей фигурой она перегородила путь к туалету и бедные пассажиры, танцуя на одном месте, терпеливо ждали, когда проводница, наконец, прокричится и освободит им дорогу. Но синяя командирша продолжала стоять и горланить, самозабвенно закрыв безресничные опухшие веки и раздувая ноздри на раздвоенном круглом носу. От крика у неё вздувались синие вены на жирной шее. Обсмульканные и засаленные ярко красные патлы, висевшие на одутловатых щеках, производили, видимо на пассажиров такое пугающее впечатление, что никто из них не пытался вставить даже реплику в защиту своих прав пассажира на их же законное право пользования общественным местом пользования.
Проводница же, забрызгав своей слюной добрую половину вагона и его пассажиров, неожиданно удовлетворённо растянула губы в злорадной ухмылке, и победно посмотрев на переминающихся перед ней невезунчиков, обдав их своим горячим зловонным дыханием лилейным, сладким баритоном произнесла:
- Всё пассажиры, туалет закрывается – санитарная зона, товарищи!
И в её раскосых глазах злорадно блеснул огонёк победителя. Она, словно слон в торговом ряду принялась расталкивать несчастных и сдёргивать с полок пледы, пихая их себе под мышку стала пробираться к злосчастному туалету. В сторону, которого тоскливо выглядывали из-за широкой спины проводницы пассажиры, их очередь, по видимому, уже прошла.
В вагоне слышался подавленный ропот, ругательства и восклицательные междометия. Все копошились в своих сумках, лихорадочно что-то в них запихивая.
Кругом суета и возбуждение носились по забитому вагону, и только на одной верхней полке царила тишина и покой. Под серой простынёй лежало чьё-то маленькое тело совершенно безучастное к происходящему. Огромная проводница, проходя мимо этой полки, вдруг неожиданно остановилась своими толстыми пальцами, похожими на вареные сардельки бесцеремонно откинула край простыни. Под застиранной тряпицей оказалось мирно лежавшая с прикрытыми глазами молодая девушка лет двадцати семи. Её звали Инга. Вообще-то её звали не так на самом деле, но для себя и других она представлялась именно так.
Её бронзовая кожа и медно рыжие волосы, рассыпанные по подушке, словно факел горели на блеклой наволочке и простыне. Девушка, прикрыла глаза ладонью - яркий свет слепил. «Дурдом…», - подумала Инга, отворачиваясь к стенке купе. Проводница, вытаращив глаза, хрипло завопила на весь вагон:
- Девушка, а вас не касается, чё ли?
Казалось ещё немного и из её рта на пол начнёт падать пена. Проводница клокотала внутри себя, готовая извергнуть на Ингу лаву грубых слов, посмей она хоть пикнуть. Не дождавшись никакой реакции, проводница почти угрожающе пророкотала:
- Девушка, сдавайте бельё! Вы уже приехали.
Инга резко перевернулась на бок, оперлась на локоть и спокойно посмотрела прямо в лицо кричащей женщине. Но неожиданный приступ смеха вдруг заставил девушку закрыть своё лицо ладонью и опустить голову снова в подушку. Такой комичной физиономии ей ещё не доводилось видеть. На неё уставилось совершенно квадратное, жирное лицо с обвисшими щёками и крупным раздвоенным носом, напоминающим поросячий пятак. Красная кожа была в испарине, сосульки волос висели, словно крысиные хвосты. Из-под безбрового лба, на неё смотрели черные глаза. Вернее правый глаз от крика или от удивления вылезший из своих орбит смотрел на неё, а другой левый косил куда-то в сторону вагонного окна.
Подавив в себе приступ смеха, Инга подняла голову и снова посмотрела на проводницу. Та выжидательно, выпученным глазом испепеляла девушку.
-Это, вас касается, пассажирка, - свирепо прорычала проводница.
Инга перевела взгляд на окно. За запотевшим стеклом проносились силуэты деревьев. Луна мелькала на млечном небе сквозь верхушки высоких сосен выстроившихся в ряд вдоль дорожного полотна. « Полнолуние», - почти обречённо и скучно подумала Инга, не отрывая глаз от гипнотического круга Луны. Внутри сладко заныло и потянуло.
- Ух, ты, чёрт, какая луна круглая! – глухо прохрипела проводница.
Её левый косой глаз заметил серебряный диск луны за окном, и это видимо так его потрясло, что проводница, открыв свой мясистый рот, тупо уставилась им в окно, забыв про Ингу.
- Полнолуние…, - уже обречённо прошептала Инга и холодное дыхание морозного ночного неба за окном, как будто дохнуло в лицо Инги, и руки невидимой Лилит дотронулись до её кожи, повергая в трепет.
Проводница оцепенела. Правый глаз смотрел на Ингу ничего, не выражая, а левый заворожено любовался луной. Потом она резко развернулась и молча, расталкивая пассажиров, тупо, как зомби направилась к кучке народа толпящейся у клозета. Беспощадно наступая на ноги стоявших в очереди и не обращая на их жалостливые вскрики, проводница, оттащив очередного от заветной двери, воинственно хлопнула ей перед носом худосочного мужичка державшего себя за ширинку и яростно лязгнула ключом в замке.
Очередь взвыла, готовая вцепиться в спину проводнице, но, увидев, как она, повернувшись, свирепо уставилась на них одним глазом, тихо ворча себе под нос, пошла гуськом в тамбур, справлять свою нужду.
Вокруг разносилась ругань и возмущения слабонервных пассажиров. Кто-то кричал, что будет жаловаться начальнику поезда, и другие с сочувствием смотрели на этого безумца, молча, показывая, что у того не все дома, Некоторые сидели тихо и, уставившись в окно, всматривались вперёд по ходу состава, мысленно прибавляя скорость, и без того бешено несущегося в темноту полуночного поезда.
Инга снова уткнулась головой в подушку, но тут же с отвращением откинулась на спину. «Господи, какая вонь»! – подумала она, зажимая нос пальцами. Подушка пахла псиной, но сил не было оторвать голову от вонючей наволочки. Хотелось полежать, но надо было вставать и собираться.
Девушка энергично втянула в себя воздух, расправляя грудь, и резко вытолкнула его из лёгких. В нос ударил тяжёлый спёртый воздух, смесь перегара и пота. Девушку затошнило. Оторвав свинцовую голову от подушки, она легла на локоть и устремила свой взгляд в окно. В чёрном стеклянном прямоугольнике отражалось её купе, и только в верхнем его углу мелькал кусочек ночного неба, залитый серебристым лунным светом. Мрачно светя и делая всё вокруг серым и холодным. Сквозь проносящиеся силуэты заснеженных елей, блестящая огромная луна заглядывала в вагонные окна, словно ища кого-то.
Инга зачарованно смотрела сквозь окно и лунный свет, рассыпанный в ночном небе, мысленно удаляясь в своё далёкое детство. Воспоминания никогда не угасали в памяти девушки, словно и не было этих лет. Чувствовалось лишь расстояние времени очередного путешествия длинною в эту жизнь. И сколько ещё уготовано подобных прогулок Судьбой, можно только гадать.
Девушка внутренне улыбалась, представляя себя, сначала крохотной энергетической точкой похожей на искру огромного хвоста кометы пролетавшей однажды над планетой земля и случайно задевшей её своим искрящимся шлейфом, блестящих осколков. От кометы отлетела россыпь прекрасных искорок и среди них оказалась Ингина.
Искорка падала, и, приближаясь к земле, облекалась в более плотные оболочки, чтобы осадиться в материальный мир. Опускалась ниже и ниже, пока не наткнулась на чью-то мягкую человеческую плоть и не стала живой клеткой всего человечества. Так постепенно душа звезды приняла облик маленькой девочки.
Конечно, это были фантазии Инги, но что вообще может придумать сам человек, не существуй это уже в действительности. Так, что Инга считала, что как вымысел, так и правда, относителен.
Вокруг носились пассажиры, бестолково раскидывая свою энергию по вагон, только одна Инга лежала и невидящим взглядом устремлено блуждала в воспоминаниях.
«Кто бы мог подумать, что маленькая девочка Инга всё-таки станет когда-то взрослой и будет неустанно следовать за таинственным внутренним гласом, зовущем вперёд к невидимой цели. Быть может этой целью будет место на карте этого мира, куда она сейчас едет и в назначенный день и час огромная комета, снова будет пролетать над землёй и тогда Инга успеет ухватиться за огненный хвост и сумеет вернуться к себе домой, превратившись снова в сверкающую искру».
Инга отвела взгляд от окна и прикрыла веки. Она лежала и слушала стук колёс. Поезд мчался так быстро, будто летел, как стрела, пущенная лучником, нёсся к своей цели. Инга подумала, что она как этот поезд сейчас также летит к своей цели пока неизведанной даже для неё самой. Но то, что её могло ожидать в конце этого пути, было смутно когда-то ей знакомо и судьбоносно. «Зачем она едет в такую даль», - постоянно звучал этот вопрос самой себе внутри её сознания, и после глубоко анализа она почти всегда получала один и тот же ответ: «Чтобы познать себя. Чтобы увидеть свой путь, и пробудиться». С первыми двумя пунктами не было никаких проблем, но вот с последним, самым важным…
Противоречивые мысли и предчувствия томили и мучили. Инга боялась пробудиться не на той стороне, к которой стремилась её лучшая, светлая часть души, а на другой сумрачной, куда её неумолимо тянул груз плохой кармы, и с которой она всю жизнь вела незримую войну. Бороться со своей тенью было благородным высшим делом, но битва протии себя самой, своей души, были почти всегда проигрышна без веры. А вера Инги была сейчас слишком слаба, чтобы противостоять незримым полчищам ловцов душ, но трубный призывной глас так громко звучал внутри Инги, что она не в силах была противиться этому зову. И поэтому она выбрала этот путь – меч кармических воздаяний указывал на восток к сердцу Мира. «Быть может, в этом огромном земном сердце найдётся маленькая частичка и для меня, если вдруг моя душа сорвётся с вершин уральских гор? Кто знает…»
Полная луна коснулась тайного в душе Инги – запретных, сейчас неуместных размышлений ей вдруг стало неуютно и тревожно. К горлу неожиданно подкатила волна подсознательного страха и отчаянья. Попытка подавить этот психический бунт, лишь усугубила состояние. Отрицательные эмоции, зажатые внутри, сформировались в плотный комок, который встал поперёк в горле, не давая вздохнуть. У Инги чуть не навернулись, было, слёзы от жалости к себе, но комок становился больше, знакомое чувство беспомощности стало душить её. На мгновение ей даже показалось, что она вдруг струсила, может зря она едет?
- Чёрт, чёрт… - выругалась девушка, злясь на саму себя и этот треклятый поезд.
Инга набрала в лёгкие побольше душной углекислоты считая до десяти и потом обратно постепенно выдыхая приступ своей внезапной тревоги. Сделав несколько раз таких вдохов и выдохов, Инга почувствовала себя лучше.
Уныние внезапно сменилось почти эйфорической радостью от предстоявшего неизведанного, и уже предвкушая драйв от своих позитивных мыслей, Инга стала бодро одеваться.
Девушка подтянула колени к подбородку, и энергично перебирая пальцами ступней, скинула с себя простыню вниз. « Пора собираться».
Соседи по купе уже приготовили свои клетчатые баулы, и теперь сидя на нижней полке, уписывали остатки подтухшей еды, торопливо набивая рты и сыпля на грязный пол вагона крошки.
Инга аккуратно прицелившись, спрыгнула со своей полки вниз, на нижнюю полку в майке и трусиках. Жующие соседи застыли с набитыми ртами и уставились на девушку, которая почти в неглиже сидела напротив.
Инга равнодушно бросила на них взгляд и, наклонившись, свесилась с полки, пытаясь нащупать под раскладным столом свою спортивную сумку. При этом майка её задралась и трусики, обтянув круглую попку, сползли, вниз открывая глубокую ложбинку между ягодицами. Толстая тетка, напротив, от этого зрелища чуть не поперхнулась, и испепеляющим взглядом стала уничтожать своего мужичка. До этого момента, покорно поедавшего остатки бутерброда, а теперь восхищённо уставившегося на зад девушки. Хлеб с тухлым маслом выпал у него изо рта и плюхнулся прямо на коленку его сердитой женщины. Она зашипела на него и шлёпнула звонко по руке. Но мужик продолжал наблюдать за Ингой, не отрывая глаз, потирая пострадавшую руку. А его женщина, наверное, обиженная Ингиной стройностью, брызгая ему в лицо жеваным хлебом визгливо, завопила:
- Ах ты, козёл, смотри, что сделал, - пытаясь отвлечь его внимание от попы напротив, она тыкала пальцем в масленую коленку, а другой рукой толкала его в плечо. Мужик настойчиво наблюдал за девушкой, не переча жене.
Инга, схватив сумку за ручки, вытянула её на полку, посмотрела на парочку и, ухмыльнувшись, про себя подумала: «Вот дура! А он, правда, козёл»!
Девушке было противно смотреть на эту парочку. Покопавшись в сумке, она, наконец, вытащила свои любимые протёртые джинсы и чёрную водолазку. Под неодобрительные взгляды всех пассажиров мужеского пола она натянула, наконец, таки на себя одежду и подсев поближе к окну, обхватив руками ноги, устремила взгляд в окно.
Парочка напротив притихла: женщина вздохнула облегчённо и стала соскабливать с коленки пальцами масло и, запихивая их себе в рот, смачно обсасывала. Мужик не в состоянии уже дольше терпеть вскочил и убежал в тамбур. А остальная публика, поняв, что продолжения "кина" не будет, вздохнув, стала заниматься каждый своим делом.
Инга вглядывалась сквозь тёмное заледенелое стекло. За ним мелькали чёрные силуэты домов. Острые крыши длинными антеннами пронзали мрачное небо. «Уже пригород. Замечательно»! Скоро её поезд въедет в этот таинственный город.
«Надо же», - размышляла Инга, рисуя пальцем по инею на стекле. Какая-то непоколебимая сила несла вперёд оледеневший поезд, и казалось, что колёса не касаются железного полотна, и вагон мотало из стороны в сторону, будто он попал во временную турбулентность. Поток воздуха с огромной силой давил на провода, натягивая словно струны. Инге казалось, что это невидимые руки Великого Маэстро прозрачными пальцами плавно отпускали струну, понижая звук, то снова натягивая её, выводя выше до протяжного звучания высокой частоты.
Завораживающее пение проводов звучало для слуха Инги как пение тибетских чаш, унося душу в запредельность сознания. «Восхитительно», - думала Инга, - «немного зловеще, но клёво ».
Поезд мчал всё быстрее и быстрее, опережая, даже может ход мыслей Инги, которые уже были там, в городе её судьбы, заснеженном Екатеринбурге.
Ещё два месяца назад она не знала о существования этого города, вернее, что в этом городе она сама может когда-нибудь существовать. А сейчас сама её величество Судьба, а может, и сам злой Рок позвали и манили вперёд, через заваленные снегом города и расстояния на встречу с будущим. Если бы не таинственная SMS, побудившая её к этому путешествию вряд ли бы она сидела сейчас в этом вагоне и смотрела в заледеневшее окно на уральский пейзаж.
SMS ОТ ДЯВОЛА
Ночь, словно чёрная птица пролетела над городом, и накрыла своим крылом спящие многоквартирки. Лишь немногие окна оставались бодрствовать в эту яркую лунную ночь. Инга в ту ночь тоже не могла сомкнуть глаз. Психическая активность возбуждала, и лёгкая эйфория полнолуния делала практически невозможными шансы уснуть. Девушка подошла к окну и, отодвинув занавеску, посмотрела на круглый глаз луны, ясно смотревший прямо во внутрь её души.
Первый день полнолуния. Вернее первая ночь, в которую появляется Ангел Лунного Света. Вдохновитель полнолуния, он наполняет ночной мир самым чистым и ясным астральным светом. Время, когда всё подсознательное под покровительством лунного принца Гусфара могло обрести формы и потаённые желания проявиться в реальности.
Инга обожала луну и эту ночь, полную таинственных переживаний и душевных волнений. Все дремлющие в обычные дни силы подсознательного именно в это время начинают пробуждаться и проявляться. Она считала Луну матерью своей души. Ничто так не довлело над ней как безраздельная власть её лунного света.
Девушка стояла под рассеивающимся мерцающим лунным потоком и душа её падала в мир, который был перед ней и казался огромным и пугающим. В каждую ночь полной луны Инга познавала, словно впервые её силу невидимого и таинственного.
Инга подмигнув луне, решила таки попробовать заснуть и попутешествовать по своим мирам или же просто по медитировать на луну лёжа. Девушка быстро прыгнула в постель и, подтянув одеяло до подбородка, широко раскрыла глаза, и уставилась сквозь видимость предметов в глубину своего сознания.
Небо в эту ночь, как никогда было низко, и как когда-то в далёком детстве, оно легло на землю, вжимая спящие тела и выдавливая из них души истомившиеся по полётам во сне. Луна не отражалась в глазах земли, и густой лунный воздух в царстве снов дышал пробуждением заснувших землян.
Инга решила выкинуть всё из головы и попытаться заснуть. Она закрыла глаза и стала представлять, что падает, словно лист, с ветки дерева кружась, медленно падает и падает, падает и падает.… В какой-то момент её падение ускорилось, и вот через точку солнечного сплетения прыжком сквозь темноту, словно совершив переход через невидимую стену, бессознательная часть её души вырвалась, наконец, за рамки доступной сознанию реальности. Эфирный воздух тягучим потоком подхватил её, и осторожно опустил, в сероватое, словно наполненное дымкой пространство. Инга сделала мысленно несколько шагов, и матовая задымлённость стала рассеиваться. Пробираясь через плотные слои и раздвигая их непослушными ментальными руками, Инга продвигалась вперёд. Пальцы касались воздуха, похожего на клубы холодного пара, ощупывая его в надежде осязать знакомую реальность, девушка сделала ещё шаг, и её тонкое тело оказалось в окружении темного, но ясного и прозрачного пространства.
Научившись со временем управлять своими видениями, Инга без труда развернула перед собой проекционное видение и огляделась. К своему удивлению её подсознание, особо не изощряясь, поместило её в туже самую комнату, в которой и находилась прежде. Откуда-то послышался далёкий звук. Он нарастал и становился громче. Инга стала искать его источник. Нереальные очертания предметов вокруг, напоминали облик комнаты Инги, но все вещи, лишь несли смысловое значение, а на самом деле выглядели иначе. Так стена, была лишь стеной: не с красивыми обоями, а бетонным покрытием, и выключатель здесь был обычной примитивной кнопкой и всё остальное в том же духе.
Девушка, оглядываясь, продолжала искать таинственный источник сигнала, а звук становился всё настойчивей и громче. «На что он похож? Скорее на сигнал моего телефона – похож на звук SMS сообщения. Значит надо искать телефон. Где же он… ». Инга замерла и стала слушать. Что ей всегда нравилось в таком состоянии, так это способность трёхмерного зрения, когда, не поворачивая головы можно было наблюдать за всем происходящим вокруг тебя. Но, к сожалению, звук также, казалось, звучал со всех сторон.
Инга решила искать детально. Она представила телефон и вся изображаемая в данный момент парареальность во время очередного сигнала SMS свернулась, и, опередив скорость звука, Инга сумела определить то место, откуда шёл сигнал. Картинка снова развернулась как прежде и немного поодаль от себя Инга увидела среди туманного мерцающего очертания предмета в виде стула свой телефон. Раскладушка была уже открыта, и повторяющийся сигнал заставлял дисплей телефона мигать, словно маяк в фарватере, указывающий правильное направление в поиске Инги.
Девушка осторожно приблизилась к мигающему телефону и взглянула на экран дисплея. На нём высвечивалось только одно слово заглавными буквами в режим SOS, то появлялось, то исчезало название города: «ЕКАТЕРИНБУРГ»!!!!!!!!!!! Множество восклицательных знаков придавало особую значимость сообщению. Инга протянула руку, боясь, что от её прикосновения видение может исчезнуть, взяла телефон и попыталась посмотреть адрес отправитель. На этой строчке стоял тот же «ЕКАТЕРИНБУРГ». Сказать, что она была удивлена, значит, ничего не сказать. «Это где-то в Сибири или на Урале» подумала девушка, и видение стремительно стало сжиматься и, закручиваясь в воронку, исчезло в «окне» просмотра сновидений. Инга заснула.
Наутро девушка много раз прокручивала таинственное сообщение. Первое что она сделала, открыв глаза, протянула руку к своему телефону и посмотрела свои сообщения. Но никаких новых не поступило. Инга было смешно своей наивности, но смеяться над собой ей ещё предстояло не раз.
Теперь с последовательной периодичностью – раз в неделю, она продолжала получать именно это сообщение – ничего не добавлено и не убавлено. Конечно, Инга понимала, что некая невидимая сила посылает ей своё послание, требуя конечно при этом совершение каких-либо действий. После третьего такого, Инга вооружившись атласом автомобильных дорог, стала искать на карте этот город. Когда палец наткнулся на искомое название, в сердце неожиданно ёкнуло. Под ложечкой засосало, и трепетная необъяснимая дрожь пробежала по телу. Название само ничего не говорило, ну бывший Свердловск, столица Урала - ну и что? Но само положение города, это место по середине страны, в центре сибирской и уральской земли, словно сердце на груди Мира, всколыхнуло сознание девушки, и яркая вспышка где-то вдалеке её сознания ярко засветила, как маячок. Свет горел ровно и настойчиво, как бы внушая, что этот он теперь постоянно будет светить, как указующий путь к цели.
«Восхитительно»! - подумала Инга. От этой Земли всего лишь шаг до Неба. Разглядывая в волнении местонахождения таинственного города, Инга явственно почувствовала свою необъяснимую едва уловимую связь с этим незнакомым и новым для неё местом. Несомненно, через этот город проложен путь её судьбы. Теперь Инга уже была убежденна в важности ночных видений, и внутренний голос неумолимо повторял слова SMSки: «Екатеринбург, Екатеринбург…».
В Инге будто загорелся маленький факел. Горячие языки не обжигающего пламени горели внутри и приятно грели неясными предчувствиями. Инга старалась осознать полученную информацию, прочувствовать свой путь. Но чем дальше она погружалась в глубины будущего, тем не ясней становилось её предчувствие, вернее оно вовсе отказывалось что-либо ей говорить. Инга знала, что такое бывает, когда карма ещё не созрела и будущее ещё не определено, значит, её предстояло самой создавать судьбу без чьих либо подсказок.
«Замечательно»! – иронично заметила Инга. Конечно, она никогда не искала лёгких путей в поисках самой себя и своего места под солнцем. Но сейчас её душа определённо кем-то взвешивалась и, пройдя ряд будущих испытаний, её видимо сочтут либо уже готовой и созревшей для пробуждения в полной силе на планетарных планах, либо сочтут достаточно лёгкой и пустой, и определят жалкое существование в одной лишь физической условной оболочке.
Как бы то ни было, эти сообщения были очень важным звеном в цепочки жизни Инги, и девушка это ясно осознавала. Тем более, видение стало повторяться до тех пор, пока Инга не созрела для окончательного решения посетить этот заветный город Судьбы. И вот, после длительных перепалок со своими домашними, по прошествии трёх месяцев с первого послания Инга решительно взяла билет в один конец. Столица Урала звала Ингу, и девушка не заставила себя долго ждать!
Когда в середине января, после новогодних шумных праздников поток пассажиров заметно прибавился. С южного черноморского побережья от зелёных пальм и солнечного морского неба прямиком в трескучие морозы сурового Урала от вечернего перрона отправился поезд. В общем плацкартном душном вагоне на верхней полке с одной старенькой спортивной сумке и верой в свою путеводную звезду, бесстрашная, а может и немного безумная Инга, отправилась за три тысячи километров на поиски своего счастья.
ГОРОД ПАДШИХ АНГЕЛОВ
Инга продолжала сидеть, обняв свои колени и смотреть на мелькающие перед глазами, словно в ускоренной съёмке видами пригорода огромного мегаполиса.
Самые слабонервные пассажиры тащили свои тюки к выходу. Проводница свирепо орала, на них перегораживая единственный отступательный путь для незадачливых сумочников, и заставляла бедолаг тащить обратно неподъёмные сумки.
Инга равнодушно смотрела на эту возню. Она представляла, как через пару минут её нога ступит на Уральску землю обетованную.
Состав резко дёрнулся, притормаживая и замедлив ход, стал тащиться к перрону. Пассажиры были настроенные решительно, и даже могли сразиться со страшной проводницей за право покинуть этот вагон и поезд в целом, отчаянно устремились к выходу, пробивая себе путь багажом. У выхода образовалась давка и толчея. Поезд заскрежетал и пронзительно завизжав, остановился. Народ ломанулся, боясь, что поезд неожиданно может передумать и повезёт их обратно со всеми удобствами.
Инга сделав резкий вдох, с шумом вытолкнула из себя воздух и всю эту суету, взялась ладонями за свою грудь и, приподняв ее, мысленно прилепила повыше. Посмотрев на своё отражение в окне у боковой полки, девушка пятернёй причесала рыжие всклокоченные волосы, и облизала губы. Ну, кажется, она готова покорить этот город. Инга повернулась в профиль, и, положив руки на пояс, втянула живот, от этого грудь стала казаться зрительно больше. «Да-а-а, либо город покорит меня», - сама себе мысленно произнесла девушка. Натянув на плечи жёлтый пуховичок, Инга закинула сумку на плечо, и встала в очередь за свободой из душного трёхдневного заточения.
Приближаясь к выходу, Инга хотела замедлить шаги, словно не решаясь ступить на перрон, но тупая толпа беспощадно выдавила её из вагона. Схватившись за поручни, девушка спрыгнула на заледеневший бетон перрона.
Темное небо неприветливо встретило Ингу. Даже звезды настороженно смотрели сверху, не мигая, а полная холодная луна, словно сканировала девушку своим проникающим мерцающим светом. Инга отойдя немного от вагона, остановилась и запрокинула голову к небу, ожидая какого-нибудь знамения. Разглядывая тёмную и мрачную небесную пустошь её не оставляло восхитительное в тоже время чувство тревоги.
Какой-то пассажир, завешанный сумками, протаранил Ингу. Девушка едва устояла на ногах.
- …ять, - Инга от души выругалась.
Тут же какой-то придурок наступил ей на ногу. Оттолкнув незадачливого «топтуна» и отойдя в сторону от потока пассажиров, Инга посмотрела на суету вокруг со стороны. Она стояла прямо в середине толпы приехавших и встречающих их аборигенов. Толпа, словно течение реки стремительно утекала в подземный переход, сужаясь у его выхода и создавая давку и толчею. Неприятные личности подозрительной наружности что-то кричали с южным акцентом, расталкивая терпеливо стоящих в очереди в подземелье русских смертных.
Какая-то дородная широколицая сибирячка, не выдержав такого национального произвола и нарушения права русского человека, схватила за грудки носатого чужеземца и, выдернув его из толпы, откинула в сторону.
- Понаехали тут, козлы всякие, - сочно прогромыхала румяная баба.
Представитель национального меньшинства попытался что-то на это возразить на своём диалекте, но неодобрительный, устрашающий ропот текущих вниз людских тел, заставил его заткнуться, ещё даже не успев раскрыть свой рот.
Инга стояла и наблюдала как река из тел и сумок утекает, и когда практически все просочились в распахнутые стеклянные двери, Инга неторопливо последовала вниз, приготавливаясь к своему первому выходу в город соей Судьбы.
Сойдя по грязным ступенькам вниз, в нос ударил запах смеси из машинного масла, застарелой мочи и плевков, которыми был усеян мраморный пол перехода.
Инга стремительно спешила войти в здание вокзала, и, обгоняя всюду шныряющих грузчиков, она прошла через огромные дверные проёмы без дверей, похожие на высокие металлические арки. Девушка остановилась, войдя в просторный зал здания вокзал, напоминающий постройку в готическом стиле или на католический костёл из далека. Низкий потолок сужал пространственность всего огромного помещения, от чего зал казался не таким величественным внутри, как снаружи. Если, подняв голову смотреть только наверх, не замечая бестолковой беготни внизу, то низко висящие большие хрустальные красивые люстры нелепые на потолочной лепнине делали ощущение пространства сдавленным и неуютным. Большие стеклянные двери от центрального зала расходились по обе стороны.
Инга остановилась по середине этого перекрёстка и опустила сумки на каменный пол. Гул и сутолока стояли невообразимые. Вокзал был похож на огромный муравейник, в котором каждый из «муравьёв» выполнял свою функцию. Инга прошла через середину зала и, повернувшись спиной к выходу, посмотрела на электронном табло прибытия и отправления поездов, на нём неоновым светом на огромный стеклянный экран показывал красные цифры времени: 02:00.
Инга решительно повернулась к выходу и решительно пошла, знакомиться с городом. Толпа бегущих людей учтиво обтекала девушку. Пройдя через автоматически открывающуюся стеклянную раздвижную дверь, Инга вышла на крыльцо, устремив взгляд на город. Тёмное небо приветствовало Ингу. Внутренняя торжественность этого приёма, казалось Инге недосказанной фразой, обрывком, не завершённым фрагментом картины. Небо молча смотрела на девушку, и она почувствовала своей душой неприятный пронизывающий её насквозь холодок. Тёмное из нутрии пространство выжидающе смотрело на Ингу. Негласное молчание не оставляло сомнений – её здесь ждали.
У Инги перехватило дыхание. Внутренняя пустота стала наполняться трепетным смятением. Инга прекрасно понимала значение этих ощущений – мир теней приветствовал девушку, как свою, не знакомясь, а встречая, как давнею приятельницу. Сердце опустилось, и пустота погрузилась в кромешную тьму тяжёлого чёрного неба. Душа обречённо застыло, боясь пошевелиться, наивно надеясь, что тогда она останется не замеченной для кого-то более могущественного над этим городом.
Инга опустила сумку на бетонные ступени и, не обращая внимание на беготню рядом с собой, оцепенев, стояла перед этим миром. Она опустила глаза, стараясь даже не думать, ей хотелось раствориться в воздухе, стать невидимкой или просто убежать. Снова панический страх, как перед входом из вагона охватил девушку. Ощущения от первого впечатления от города были, как «Сумеречной зоны» Стивена Кинга. Мурашки бегали по телу, а адреналин зашкаливал в крови. Инга не смотря на небо и стараясь не вслушиваться в себя саму, подняв сумку, поспешила войти обратно вовнутрь здания.
Люди продолжали бегать, хаотично перебегая друг другу дорогу и таща за собой огромный тюки и сумки. Инга оцепеневшая осторожно, едва касаясь подошвами ботинок пола, ступала в самую гущу толпы. Присутствие людей никак не влияло на состояние девушки – она будто шла по коридору в параллельной реальности, осознавая потрясшую её сейчас догадку. Вернее даже не её Инга была уверена, что именно эта сила её тёмной стороны души притянула девушку в этот суровый край, именно голос это силы звал и заставил приехать за тысячи километров. Для чего? Утолить своё вечное желание познать истину? Или может узнать настоящую сущность и оборотную сторону своей души? Девушка остановилась в самой середине зала, подняла голову вверх и устремила взгляд по купол здания.
- Ну, что же, извечная борьба добра и зла – моя любимая тема, - с горечью ухмыльнулась девушка, бросая вызов тёмному небу, нависшему над городом. Тут же на неё стали натыкаться пассажиры, сердито отталкивая Ингу со своего пути, но при этом, даже не видя её, словно кто-то невидимый рядом, специально науськивал их на неё. Не сопротивляясь этому несправедливому произволу, Инга спокойно стала выбираться из агрессивной толпы.
Инга не могла успокоиться от внутренних ментальных потрясений, которые сейчас пережила и мысли в её голове, словно птицы стали метаться в замкнутом пространстве своей костной клетки, не находя заветной дверцы своему освобождению. Девушка не могла так просто отстраниться от этой темы и усиленно пыталась, окидывая взглядом зал найти себе отвлечённое занятие.
До рассвета оставалось ещё несколько часов, и провести их в толпе взбудораженных тел было не самым приятным времяпровождением для Инги. Она стала искать глазами по стенкам справочное окно. Справа от главного входа она увидела крошечное отверстие в стене, на котором чернела надпись: "Справочное".
Досадно - окошко открывалось только утром в 08–00. девушка в отчаянии прислонилась спиной к стене и, поставив сумку между ног, медленно сползла вниз и села, прикрыв глаза. «Господи», - думала Инга, закрыв лицо руками. «Приехать в незнакомый город, в котором нет ни одной знакомой живой души. Инга что ты делаешь»? – но вопрос оставался без ответа.
Погрузившись в собственные мысли, Инга проводила самоанализ своего на первый взгляд опрометчивого поступка и уже пережитых волнительных последствий. Конечно, опрометчивым он мог показаться только обычному человеку, который привык жить стандартными категориями общепринятых норм жизни. Инга никогда не жила по законам толпы: на земле ей всегда мечталось о небе. Даже не столько в его высоком понимании как какой-то философской проблемы о метафизики души. Хотя это и было определяющим в её миропонимании, но всё-таки простая мечта о пространстве неба, свободном птичьем полёте всегда восхищали и вдохновляли её иногда на безумные поступки.
Существование без полёта, было лишено всякого смысла, считала Инга ещё с тех пор, как только стала распознавать мысли людей. Ещё тогда человеческое ханжество и лицемерие поражали её юное восприятие мира людей, делая сверхчувствительной к любым душевным волнениям и колебаниям.
Инга медленно, кружась в своих воспоминаниях, стала опускаться в своё детство и суетливый гул, и серость вокзала стали блекнуть и выцветать, а звуки, затихая, превратились лишь в отдалённый шелест.
Когда Инга была совсем маленькой, ей казалось, что все люди воспринимают мир также как и она. Поэтому когда её детская ментальность вдруг сталкивалась с взрослым произволом по отношению к её особенному очень хрупкому миру, созданному ею самой – душа девочки не находя понимания и приятия её души очень страдала.
Инга помнила свои детские душевные муки. Она рано стала видеть тёмное на светлом. Если светило солнце – это хорошо, утверждали человеческие постулаты, но если на небо набегали тучки, и свет от солнца не падал на землю, то это плохо. Девочка видела солнце в каждом человеке, но иногда что-то тёмное похожее на тучи накрывало их души и они больше не светили и только отбрасывали от себя тени.
Присутствие этих тёмных пятен на лицах людей по началу не беспокоили Ингу, она думала, что так всё должно быть. Но со временем она стала понимать, что когда исчезает солнце, то становится темно и холодно, и так же люди через тёмные облака не могут распространять своё тепло и рядом с ними становится неуютно. Маленькая девочка воспринимала свои ощущения, как единственную реальность и от неё было порой очень грустно и обидно. Инга не понимала, почему люди могут говорить одно, а думать другое? Почему они никогда не говорят, что хотят сказать на самом деле? Инге люди казались очень сложными – она путалась и недоумевала, как так?
Однажды в трёхлетнем возрасте она была в гостях знакомых своих родителей. У них был маленький сын её возраста. Приведя, маленькую дочурку в гости, родители оставили её на некоторое время поиграть с мальчиком. При виде девочки хозяйка стала радостно улыбаться и говорить слащавым голосом:
- Смотрите-ка, кто к нам пришёл! Какая красивая девочка пришла к нам в гости! – она растягивала губы, в улыбке смотря на смирно замершую Ингу. Маленькая Инга не отрывала от неё глаз. Она смотрела на неё внимательно и слышала как мама мальчика, не открывая рта, произносила совсем другие слова, нежели вслух. Инга отчётливо услышала обескураживающую девочку фразу: «опять привели эту противную девчонку». Женщина произносила эти слова сварливо и почти сердито.
Инга не знала, что думать о ней и как себя вести – такая раздвоенность пугала девочку. Инге было обидно, и она была сбита с толку. После этого случая люди стали казаться Инге странными. И с эти никак не могла смириться её детская ранимая и чувствительная душа.. Маленькая девочка, с особым виденьем вдруг оказалась один на один с непонятным и порой пугающим для неискушённого детского восприятия. Миром. «Что-то неправильно в людях и в жизни», - думала девочка и это она понимала отчётливо точно.
Может потому, что, обличив однажды эти тёмные пятна на лицах и душах людей, Инга оказалась в опале сил, во власти которых закрывать солнце на небе и делать человеческие сердца холодными. Ведь кому понравиться, когда его обличают, тем более какая-то смазливая мелкая «противная» девчонка!
Маленькая душа вступила на скользкий опасный путь. Путь длинною в жизнь через долину теней. Но тогда маленькая Инга этого конечно не знала – только, быть может, об этом ведала её душа и другая противоборствующая сила, более могущественная. Сколько тучи не закрывали бы солнце – оно всё равно будет светить. Потому что оно вечно, а тень может лишь на время закрыть его, но не навсегда.
Но эту истину Инге ещё предстояло постичь и этот город на вокзале, которого она сидела, был очень важным звеном в причинно следственной связи в сложных лабиринтах Судьбы.
Воспоминания приятно грели сознание Инги, напоминая ей о близком и теперь уже далёком родном доме. Хотя где её дом, истинный дом её сердца - кто знает, может в этом городе. От присутствия, в котором вот уже пару часов, душа трепетно дрожит и в ожидании томится.
Но подсознательно она понимала, что тот дом, в котором она провела всю свою жизнь – это дом её родителей, а своего гнезда, к сожалению, она так ещё и не свила. Наверное потому, что не нашла подходящее дерево, а может, просто не знает как сделать его самой?
Инга потихоньку стала возвращаться к окружающей её действительности, с огромным шумным вокзалом и толпами оголтелых людей. Которые носились, с первого взгляда совершено бессмысленно и по большому счёту так оно и было. Поезда, вокзал, этот заснеженный город, да и сама жизнь - всё суета, иллюзия, игра подсознания.
Девушка сидела с закрытыми глазами: размышляла и безучастно наблюдала за пересекающимися энергетическими лучами. Весь зал ожидания «простреливался» этими желтоватыми стрелами, с разной силой. Одни были подобно молниям, прошивающим воздух то здесь то там, а другие едва отбрасывали от себя слабенькие лучики. Всё пространство было, словно на электризовано и насыщено мысленной информацией. Стрессовая психическая активность была столь высока, что Инге становилось всё неприятней находиться в этом помещении. От его огромной энергоёмкости тело находилось в возбуждённом бодрствовании, но душе было тесно и неприятно ощущать на себе постоянные прикосновения чужих мыслеформ не самого высшего качества.
Инга открыла глаза и посмотрела на красные цифры времени на чёрном экране табло. Часы показывали 04:35 утра. «Скоро будет рассвет», - подумала Инга и, усевшись удобнее на своей сумке, она вытянул
