Слетевшая маска
Слетевшая маска
Фантастические истории под Новый год… Их происходит гораздо больше, чем мы привыкли думать. Необычные встречи; гости, которых иначе как «пришельцами» не назовешь. Это случалось даже в те годы, которые принято считать годами атеизма.
– Ну что вы, – возразит скептик. – Что в те годы интересного-то могло быть? Вечная «Ирония судьбы» по телевизору, да деликатесы на столе, которые только под Новый год и «выбрасывали» в продажу.
Но именно в те годы случались самые яркие и необычные мистические истории, да еще с теми людьми, которые этого совсем не ждали. В канун 1979 года на дворе стоял лютый мороз…
Но Оле было все равно, какая на дворе погода, не замечала она ни ярких огней в окнах, ни веселого смеха. Оставаться одной в пустой комнате общежития (соседки разъехались еще вчера) было невыносимо, и поэтому она брела одна по улице. Никто не пригласил, даже не поинтересовался, где она встретит Новый год. А Он – так и вообще пропал, избегая встречи не отвечая на телефонные звонки. И вот бредет Оля одна-одинешенька, сама не зная куда. Еще минута – и она, наверное, разревелась бы в голос, но…
Голова уперлась во что-то плотное, по лицу прошелся мех.
– Эй-эй!
Она подняла голову и увидела удивленное лицо мужчины. Борода в инее, как у Деда Мороза, меховая шапка, сбитая набок. Белый полушубок, в который она влетела, ничего не замечая вокруг. Рядом – две пошатывающиеся девицы, держат бородача под руки.
– Ой, извините, – пролепетала Оля.
А тот рассмеялся в ответ. И сразу как-то все образовалось. Вот она уже идет с незнакомой компанией и весело болтает на ходу. Гена – так представился бородач – не умолкал ни на минуту.
– О-о, – протянула одна из спутниц Гены и повела нетвердой рукой в строну. – Эт-то что?
Они как раз проходили по улице Мамина-Сибиряка, мимо парка Дома Пионеров. Там, в глубине, на пригорке между черных деревьев горел огонь. Синеватое пламя, похожее на газовую горелку. Оля остановилась, чтобы рассмотреть получше, но Гена увлек всех за собой.
– Пошли, пошли. Иначе в сосульки превратимся.
А потом появился пятый. Просто вынырнул из темноты, когда они уже миновали ограду парка. Высокий, очень красивый, со странно знакомым лицом. Оля была уверена, что уже видела его, но вот где – хоть убей, не вспомнить. Он почти ничего не говорил, но сразу вписался в их компанию. Миновали улицу Ленина, угол Центрального гастронома. В сквере за Оперным театром на скамейке сидела одинокая человеческая фигура. Застывшая, неподвижная. Оля невольно вздрогнула, глядя на нее, но незнакомец мягко взял ее под руку.
– Ничего страшного. Он просто пришел сюда, чтобы побыть одному.
«В такой-то мороз?» – подумала Оля, но тут мысли перебила реплика одной из спутниц Гены.
– Кажется, Новый год пропустили!
– Ничего, наверстаем, – весело загудел в ответ Гена. – Как придем, сразу за стол.
Они свернули во дворы по улице Декабристов, вошли в подъезд старого дома.
– Все, пришли, – выдохнул Гена, открывая дверь квартиры на втором этаже. Пока все раздевались в полутьме коридора, он заглянул в комнату и обернулся с недоумением на лице.
– Невероятно, ребята. Твой поезд, Катька, в 22.40 по местному пришел. Пока встретили, пока шампанское открыли на Азина, пока дальше шли. А на часах – без двадцати двенадцать. Ну, давайте быстро за стол.
Пятый спутник чуть заметно улыбнулся.
За столом все прояснилось. Гена с матерью занимали две комнаты в квартире, Ирина – одна из спутниц – была их соседкой, Катя приехала к ней из Новосибирска. Четвертая комната в квартире пустовала – жившая там семья уехала встречать Новый год к родне.
– Так-то нас тут побольше, – охотно делился Гена.– Но моя маман обычно встречает Новый год в Минеральных Водах. А ее братец, – он кивнул на Ирину, – третий день в загуле.
Пятый участник компании развалился в кресле и делал вид, что рассматривает гирлянды на елке, а Оля все пыталась вспомнить – ну где она его видела? В двенадцать под бой курантов выпили за Новый год и включили музыку. Оля на пару минут вышла в коридор, незнакомец – следом.
– Всегда интересно, что за закрытой дверью?
Она как раз смотрела на дверь отсутствующих соседей. Машинально кивнула в ответ.
– Ну что ж…
И дверь приоткрывается на сантиметр.
– Прошу.
Темнота, полная темнота была за дверью. Потолок, пол и стены сливались, как будто выкрашенные в один черный цвет. А на стенах пульсировали огненные змейки, сворачивались кольцами, образуя то диковинные цветы, то спиральные лесенки.
«Ничего себе жилище», – испуганно подумала Оля и торопливо шагнула назад за порог. Но знакомого коридора больше не было. Как не было и того, кто открыл ей эту дверь.
Она оказалась в другой, незнакомой комнате, и даже в другое время суток. Солнечный свет струился в приоткрытое окно, колыхались от ветра длинные занавески. Вся мебель в комнате была старая. Особенно выделялся круглый кривоногий столик прямо у окна. Оля подошла к нему и увидела большую медную монету – с изображением старинного города с одной стороны и зверя, изготовившегося к прыжку, с другой. Взяла монету и машинально положила в карман джинсов. Выглянула в окно – первый этаж, всего лишь шаг до каменной мостовой. Уже ничему не удивляясь – ни тому, что на дворе лето, ни как попала сюда, – вылезла из окна и пошла по улице.
Редкие прохожие не обращали на нее внимания, а она только успевала крутить головой. Город был старый и причудливый, наподобие Риги или Вильнюса, но то и дело среди средневековой архитектуры попадалось что-то знакомое. Вот башня, очень похожая на ту, что стоит в Свердловске в центре, а вот в проеме между домами показалась огромная кирпичная труба, словно там скрывалась заводская территория. Оле показалось даже, что она слышит звон трамвая и автомобильные гудки за углом. Но тут ее внимание привлекла чугунная скульптура у ворот дома напротив. Нелепость какая-то – двое лыжников, застывших у ворот старинного особняка. Но что-то очень знакомое в них… Стоп! Эту пару спортсменов она видит каждый год, приезжая к матери в районный городок. Вот только стоят они в серванте и сделаны из фарфора. Но как похожи! Оле стало не по себе, и, встретив очередного прохожего, она попыталась заговорить с ним. Но мужчина как будто не видел и не слышал ее.
Она вышла на маленькую круглую площадь. В центре площади был фонтан – вода бежит из кувшина, который держит в руках каменная девица. «Хозяйка города», – почему-то думает Оля, и подходит ближе.
Длинное старинное платье, наклоненный кувшин в руке, а лицо… Это же ее лицо! Скульптор трудился не одну неделю, чтобы воссоздать ее в камне. Даже глаза, – Оле кажется, что они живые и блестят. Или это брызги воды? Она устало садится на край фонтана, уже мало что соображая…
– Ну и откуда ты опять взялась? – лицо Гены, встревоженное и рассерженное, нависает над ней. – Взялась на наши головы!
Рядом Ирина, тоже недовольная и усталая.
– Это же надо – исчезнуть на всю ночь! Пальто твое в коридоре висит, а сама – как растворилась. И квартиру обыскали, и на улицу бегали, в такой-то мороз. Возвращаемся, а ты на кровати спишь. Специально пряталась? Ой, а это что? Слушай, как похож!
И она берет в руки мягкую маску из пластика, лежащую на кровати рядом с Олей. Лицо известного на всю страну артиста, играющего в романтических фильмах, любимца женщин и кумира подростков. Лицо того, кто присоединился к ним по дороге возле парка, того, кто открыл ей дверь в неведомый мир. Лицо, которое она никак не могла вспомнить.
– Где он?
– Он? В Москве, наверное. Отдыхает после новогодней ночи.
Оля встряхивает головой.
– Он же пятым с нами был. Присоединился по дороге.
Гена машет рукой.
– Не было с нами никакого пятого. Тебя – да, встретили, вместе и пришли. Нет, если с одного бокала с тобой такое творится!..
Оля пожимает плечами. Пусть будет так. Уже одевшись, спрашивает:
– А огонь в парке? Ну тот, что Ира первая увидела?
Ирина смеется.
– Да это дети в двух шагах хлопушку взорвали.
– Было, было, – весело кивает Гена. – Ну, давай, с Новым годом еще раз. Будет время – заходи.
Оля прощается и выходит на площадку. Может, и показалось все – и огонь в парке, и пятый спутник, и незнакомый город… Но что это? – старая монета из кармана никуда не исчезла!..
О Колодцах Времени и о Древних, иногда приходящих в наш мир в новогодние ночи, рассказавшая мне эту историю, конечно, не знала. О том, как ловко умеют они соединять иллюзию с реальностью и как любят иногда пошутить над людьми. А после – кого наградить, кого наказать, а кого и оставить у себя.
Прошло уже немало лет, что-то забылось, стерлось из памяти, только вот та монета хранится у героини рассказа до сих пор, напоминая, что чудо может случиться в любые времена.
Владимир Николаев, член Союза журналистов России
