Зюраткуль: неразгаданные тайны и неизвестные судьбы
Зюраткуль: неразгаданные тайны и неизвестные судьбы
Пожилой археолог неторопливо поднялся нам навстречу. Остальные продолжали работу, не обращая на нас внимания.– Что здесь?– Нога лося. Голова там, выше. И археолог сделал жест, рукой указывая на хребет. Мы поговорили еще пару мbнут, расспрашивая о подъеме на гору, и отправились в путь. Миновав перевалы, поднялись на вершину хребта. Вид завораживал – направо Голая сопка, прямо перед нами озеро Зюраткуль, подернутое дымкой. Голая сопка – место мистическое, рядом древнее капище.– Посмотри, – Юрий показал рукой на скалу. – Ничего интересного не заметил? Я пригляделся. На меня смотрело лицо великана с прикрытым глазом. Обогнул с калуслева – картина изменилась: теперь великан смотрел выше головы открытыми глазами. Мы перешли к соседней скале, напоминающей крепость, поднялись. Ветер в тот день был холодный и пронизывающий, но здесь он совсем не чувствовался. Приложив ухо к скале, услышали негромкий гул. Оставалось дойти еще до одной скалы, называемой почему-то Медведем. Альпийские луга на хребте были полны черникой. Собирая ее, мы углубились в мелкий ельник. Так и вышли к краю хребта. Панорама величественная – сплошные вершины вокруг. Поговаривают, что каждая гора на Зюраткуле –место сакральное, на каждой было капище. Еще говорят, что если озеро хорошо видно с гор, то посмотрев на него какое-то время, можно увидеть совсем другую панораму вокруг. Но в этот день был туман, и мы не стали задерживаться. Уже вечером на стоянке, обсуждая увиденное и договариваясь, куда пойдем дальше, оба, не сговариваясь, посмотрели на хребет.– Ничего знакомого не видишь? Я увидел. На нас смотрел из туманного облака знакомый великан. Тот самый, с прищуренным глазом. Но не один. Из-за его спины выглядывали несколько звериных личин.– Кажется, на лося похож…Личины исчезли, и мы разошлись по палаткам. А на утро я услышал историю «Святой Елены».Странница Эту женщину встречали в разных местах Сибири, всегда в окружении нескольких детей. Она выдавала их то за своих, то за приемных, в зависимости от того, с кем общалась. На Алтае она появилась еще и со спутником – хмурым немногословным мужчиной, который был намного старше ее. Жили они одно время в Горно-Алтайске, потом перебрались в отдаленную охотничью заимку. Тем, кто навещал эту странную семью, говорили, что ждут открытия Врат в Шамбалу, уговаривали присоединиться к ним. Добрые люди приносили им продукты и одежду. Наступившая суровая зима положила конец мечтаниям. Придя однажды на заимку, гости из города никого не нашли. Поползли слухи – один страшнее другого. Дескать, мужчина пропал в горах, остальные замерзли, отправившись на поиски. По другой версии – мужчина бросил их, и они опять же погибли. Но странная женщина появилась спустя какое-то время в Окунево, так же в окружении детей, но уже без спутника. Какое-то время жила в одной из общин в селе, а в одну прекрасную ночь ушла вместе с детьми, не попрощавшись. И вот Зюраткуль.– Пришла она неизвестно откуда, – местная жительница по имени Люба покачала головой. – Поначалу работала уборщицей в нашей администрации, потом ушла жить на Шаровский кордон. Рисовала иконы, говорила, что она святая, призванная нести людям новую веру. Люди к ней приезжали издалека. А я вот думаю – если ты святая, почему не можешь исцелить собственного ребенка? Одину нее инвалидом был. Что ж, все верно. По рассказам очевидцев, один из ребятишек страницы был серьезно болен еще на Алтае. А постоянные переезды, видать, его совсем добили.– Иконы-то, наверное, через копирку делала. С настоящих образов. Не любила она никого по настоящему. Притворство одно. Я поднялся со скамейки.– Как до Шаровского кордона добраться? Шаровский кордон– Нет желания идти, –Юрий покачал головой. – Все дороги после дождя размыло. Может, лучше на Иремель? Но я отказался, и Юрий уехал без меня. Дорога на кордон и вправду оказалась скверной – сплошные луж и да ухабы. Пройдя несколько километров, увидел огромную поляну и заброшенный дом с просевшей крышей. Справа от тропы – маленькая деревянная скульптура, которая, как хранитель этого места, сумрачно смотрела на меня из травы. Раздвигая заросли крапивы, пробираюсь по тропинке, захожу в дом. Всюду горы мусора, развороченные полы. В одной из комнат вижу висящую на стене полку в несколько рядов. Не там ли странная женщина держала свои образа? Прицеливаюсь фотокамерой, и вдруг кто-то быстро пробегает снаружи у выбитого оконного проема. Я вижу, как колышутся заросли крапивы. Один, в пустом доме, в безлюдном месте, а снаружи даже не хочется думать кто. Отступаю в коридор. В правом рукаве куртки финка, готовая в любую секунду выскользнуть в ладонь, в левой руке – железный прут, подобранный с пола.– Эй! Заросли крапивы вздрагивают в ответ, и железный прут со свистом летит в этом направлении. Короткая перебежка, и вот я уже стою лицом к выходу. Заросли крапивы передо мной, но не слышно ни звука. Прут улетел впустую, не причинив наблюдателю вреда.– Ладно. Ухожу. Пока иду по поляне, спиной ощущаю чей-то пристальный тяжелый взгляд. Взгляд не человека, и не зверя, изготовившегося к прыжку. И только когда выхожу на лесную дорогу, облегченно вздыхаю. Быстро иду обратно, но через десять минут замечаю, что зашел не туда. Место совершенно незнакомое. Нет обходной тропы возле огромной лужи, нет и поваленного дерева, которое я давно должен миновать. Но дорога одна – я по ней пришел и вынужден возвращаться, все более и более запутываясь. И когда я уже был готов махнуть на все рукой и устроить длительный перекур, моя нога уперлась в деревянный настил экологической тропы, ведущей на хребет Зюраткуль. В двух шагах от меня – деревянная беседка, в которой я отдыхал, спустившись с горы. Теперь вернуться не составит труда. Через час уже стою возле своей палатки.– Ну и как дорога на кордон?– Плохая. Размыло все. Не говорить же о неведомом наблюдателе и о том, что с лесной дороги, ведущей на Шаровский кордон, нет ни одной тропинки, выводящей на экологическую тропу. Капище То, что камни вокруг сухие и имеют необычную форму, заметил сразу. А ведь потому и сбился с привычной уже тропы, поднимаясь по курумнику, что устал скользить по мокрым после ночного дождя валунам, цепляясь за еловые ветви. В центре – раздвоенный камень, его окружают камни поменьше, видно, что над ними поработала человеческая рука. Присаживаюсь на центральный камень – через тело проходит теплая волна. Еще не успеваю выдохнуть, как погружаюсь в океан, живые теплые волны проходят сквозь тебя, а перед глазами пульсируют красные круги. Потом начинают холодеть кончики пальцев. Камень слева от меня, со множеством острых углов, придвигается вплотную, и теперь можно разобрать мелкие письмена на нем.. Но это не отдельно высеченные буквы, это непрерывная вязь. Если читать ее слева направо, как мы обычно делаем – это просто узоры, но если наоборот, то каждый узор сложится в маленькую картинку. Причем в эту картинку начинают вписываться и живые коренья деревьев, торчащие из земли, и россыпь камней возле них. Можно увидеть высеченное крыло птицы на соседнем камне, оно тоже часть картинки. Самое интересное – исчезло само понятие тишины. Все молчит, но негромкий гул издает даже маленький камешек. Гул не давящий, он как бы вне твоего слуха. Я резко выдыхаю – звуки тут же умолкают. Сколько же времени я пробыл здесь, просидел на месте, задержав дыхание? Начинаю понимать, почему это место обошла сильная гроза, и почему на него не выйти с проложенной тропы. Весь вопрос – насколько часто оно открывается, и можно ли посетить его еще раз? Рано предполагать, но…До сих пор высокогорное озеро Зюраткуль было известно как просто озеро с целебной водой и оздоравливающим микроклиматом. Здесь часто проводятся семинары, приезжают именитые экстрасенсы. Но, по-видимому, скрытые аномальные свойства этого края не проявлялись до той поры, пока не была найдена гигантская фигура лося на отрогах хребта, и не начались археологические раскопки. Вслед за этим начали пробуждаться и древние сакральные места. Что будет дальше, говорить пока рано, но, учитывая необычные свойства озера и горного хребта Зюраткуль, возможно, это место станет известным и будет таким же притягательным, как Алтай, Гималаи и Иремель.
Владимир Николаев, исследователь аномальных зон, член Союза журналистов России
