Читатели пишут
Идет 2012 год, год трансформации. В ряде мест произошли природные катастрофы. Связаны ли они с глобальным преобразованием или нет, трудно сказать… Возможно, впереди нас ждут еще более значительные изменения на лике Земли. Экстрасенсам приходят картины о будущем, порой они не самые приятные. Предлагаем вам познакомиться еще с одним видением будущего, полученного через канал ясновидения. Следует учесть, что все картины будущего носят вероятностный характер: может быть, а может и не быть. Будущее создается нами сейчас, все зависит от наших действий в данный момент.
Ветер растаскивал тучи, появились просветы голубого неба. Максим, мальчик семи лет от роду, шел по берегу, внимательно рассматривая, что принесли волны в этот раз. Что-то блеснуло. Он ударил ногой, яркий кусок пластика отлетел в сторону. Ничего интересного. Максим подошел к огромному валуну, точащему из прибрежного песка.
– Привет, валун! Как поживаешь? – спросил он у каменного друга.
Потом ловко забрался на него по едва заметным уступам. Отсюда было хорошо видно дальний берег бухты и открытый водный простор. Горизонт был пуст. Облака в морской дали стали выстраиваться в причудливые картины: то появлялся дом с изогнутой трубой, то лев прилег отдохнуть, а вот нечто, похожее на корабль. «Скорее бы настоящий корабль пришел, – подумал мальчик. – Дед говорит, что корабль непременно придет, когда его перестанут ждать». Но Максим ждал корабль. Мир, который был вокруг их одинокого домика, еще не был до конца исследован мальчуганом, но его манили новые места. Дед у него был замечательный, и знал он массу интересных историй, но одно дело слушать, другое – увидеть самому…
Внезапно необычный звук прервал размышления Максима: кто-то стучал по металлу. Мальчик оглянулся и увидел сороку, сидящую на песке и стучащую клювом по блестящему предмету, торчащему из песка. Он улыбнулся: эти птицы охочи до всего блестящего. Максим спрыгнул с валуна и шуганул птицу. Потом подошел и стал осторожно разгребать песок. Жестяная коробка с размытым морской водой рисунком была плотно закрыта. Максим постучал ей о камень – открыть не получилось…
Василий Никитич сидел на лавочке возле домика и чинил сеть, – занятие нехитрое, но требующее внимания. Дом стоял на высоком берегу и обдувался морским ветром. Старик посмотрел на морскую гладь и вздохнул. Ему уже все равно, но вот внук…
Максимка вбежал по крутому склону от берега к домику и закричал:
– Деда, деда, посмотри, – он размахивал жестяной банкой.
Дед внимательно осмотрел находку внука, потом взял шило и, подцепив крышку, открыл ее. Крышка отскочила и со звоном упала на землю. Внутри коробки лежала большая тетрадь на металлической пружинке. Она была изрядно помята. Василий Никитич осторожно открыл ее. Оттуда посыпалась бумажная труха: часть страниц истлела.
– Деда, давай почитаем.
– Почитаем, только в доме, а то здесь странички могут разлететься от ветра.
– Ура, что-то новенькое! А то ты уже мне все книги перечитал.
…Собрала все самое необходимое, получилось два небольших рюкзака. Плакала. Николай так и не пришел, хотя ждали его еще вчера. Сегодня с утра объявили, что машина заберет женщин и детей и повезет в порт. Оставаться здесь уже небезопасно, море наступает. Вчера пришла женщина с соседнего поселка, там внизу уже затопило улицы. Людей вывезли.
В обед в поселок приехал старый грузовик. Пожилой отставной военный в форме, с кобурой на потертом ремне, командовал погрузкой. Нам он представился Петровичем. Мы и остальные семьи загрузились в машину. Даже не семьи, а лишь женщины и дети да старики. Все мужчины были мобилизованы на эвакуационные работы. Больше в поселке никого не осталось.
Грустно посмотрела на оставленные дома. Как много связано с этим местом! Соседка обняла меня, и мы вместе заплакали. Для нас это конец света. Вот так, бросив все, уехать, даже не зная, где наши мужья. «Липатов, поехали», – скомандовал отставной. Молодой человек с перевязанной головой сел в кабину. Мы поехали…
…Кряхтя и урча, грузовик с трудом забрался на очередной подъем и заглох. Водитель вылез из кабины и стал возиться с мотором. Наш начальник Петрович нервно ходил вдоль машины, иногда останавливался и вглядывался в низину впереди: море могло уже перекрыть дорогу, тогда мы не сможем попасть в порт.
Внезапно водитель тихо осел возле машины и распластался на земле. На его повязке проступило темное пятно крови. Мы вылезли из машины и, подняв его, погрузили в кузов.
– Давай ты, Петрович, веди дальше машину, – сказала моя соседка.
– Не могу, – ответил он и зло посмотрел на нас.
Он показал на руку. Мы поняли, что рука парализована. Чего злиться, мы не виноваты в этом. Наверное, от безысходности.
Из-за поворота вышел мужчина, давно небритый, в разорванной гимнастерке. Я вскочила, и, выпрыгнув из машины, побежала ему навстречу. Это был мой Коля.
– Назад, стоять!
Петрович здоровой рукой выхватил пистолет из кобуры и направил его в сторону Николая.
– Дезертир. Приказ всех отправлять назад или расстреливать на месте.
Николай поднял руки.
– Возвращаться некуда, – сказал он. – Волна накрыла Большую Семёновку. Через нее пути нет. У нас есть полчаса, чтобы попытаться проехать по полевой дороге в обход, но и там вскоре придет вода по долине ручья…
– Ладно, садись за руль, надо спасать женщин и детей.
Я обняла Колю, он улыбнулся мне:
– Прорвемся. Дети с тобой?
Я закивала головой…
Василий Никитич встряхнул бумажную труху: несколько страниц было потеряно.
…Ливень закончился. Внизу в каютах душно. Вышла на палубу. Пристроилась на каком-то люке, чтобы написать в дневник.
В плавании уже четвертый день. Коля помог нам сесть на корабль, старый ржавый танкер. Брали только женщин, детей и стариков. Оставшиеся мужчины сели в грузовики и уехали эвакуировать людей. Мы отправились в плавание. Народу много, все каюты забиты битком. Установили палатки внутри баков, часть людей устроились там. Куда плывем, никто не знает. Поговаривают, что на востоке есть горы, которые не затронула водная стихия. Там можно будет обосноваться. Как мы будем там жить без наших мужей? Всплакнула. На горизонте вновь появились темные тучи. Видимо, опять будет дождь. Как мы от него устали. Небо словно вступило в сговор с морем и помогало ему наполниться водой, чтобы дальше поглощать землю…
…Двенадцатый день нашего плавания. Ежедневно проводим обучение детей, чтобы они были заняты и не бездельничали. Сегодня учительница географии Галина Ивановна проводила очередной урок. Мы, матери, тоже сидели на уроке. В конце урока Галина подошла к карте и погладила ее рукой.
– Теперь она имеет лишь историческую ценность. На наших глазах мир меняется. Океан поглощает землю.
– А почему так происходит? – спросил светловолосый мальчик.
– Земля решила обновиться и умыться, – учительница подошла к мальчику и потрепала его по голове. – Но мы найдем место для нас и обустроим его. Жизнь продолжается.
…Семнадцатый день плавания. Подошла к матросу, который вглядывался в морскую даль в бинокль.
– Что на горизонте? Дурное предзнаменование? – спросила его.
– Похоже, скоро нас накроет большая волна. Где-то произошло землетрясение, и водяной вал идет на нас. Будем задраивать люки.
Я пошла к детям…
Василий Никитич отодвинул тетрадь и взглянул в окно в морскую даль. На его глаза навернулись слезы.
– Деда, а дальше?
– Дальше. Видишь, страницы истлели, и разобрать трудно.
– Что же с ними случилось?
Старик вздохнул и погладил Максимку по голове.
– Давай поужинаем. Пока я приготовлю, ты иди наверх посмотри в море, потом принеси дров.
Василий Никитич поглядел в окно и задумался. Сколько времени прошло после катастрофы? Вроде совсем недавно было. Где сейчас его дочь? Вот судьба распорядилась так: оставила его с внуком. Жизнь продолжается.
Максим вышел из комнаты и по лестнице в сенях поднялся на чердак. Здесь они с дедом оборудовали наблюдательный пункт. На треноге был установлен морской бинокль. Мальчик приник к окулярам и стал медленно поворачивать бинокль, обшаривая взглядом морскую даль. Горизонт был пуст. Мальчик разочаровано вздохнул. Спустился вниз и вышел во двор. На крыше сарая сидела белка.
– Привет, белка. Как там, в лесу, орехи созрели? – он подмигнул рыжей красавице.
Белка склонила голову, словно пытаясь понять, что он ей сказал. Мигнула бусинками глаз и ускакала в лес.
– Схожу, проверю, – сказал он ей вслед.
Подошел к старому грузовику и погладил его по крылу. Когда-то он привез их с дедом сюда, на заброшенную метеостанцию. Теперь четырехколесный друг оказался бесполезен, хоть и был в исправном состоянии: море перекрыло дорогу и вперед и назад, ехать было некуда, а в тайге есть только тропинки. Тайга и море кормили их. Конечно, хотелось найти других людей, которым удалось выжить, но пока это было невозможно. Можно было лишь ждать, когда к ним кто-нибудь придет. Они обживались здесь и ждали…
Андрей Поланин
