Слава вам, матери!
Слава вам, матери!
Очень много написано о ветеранах войны, снято много фильмов, народ благодарен нашим героям-победителям и никогда не забудет их подвиг. Но мало, незаслуженно мало пишут о подвигах людей, не участвовавших в боях, но зато все делавших для того, чтоб их сыновьям, мужьям, братьям было легче на фронте. Холодные, голодные работали до упаду, чаще всего и ночевали на месте работы. Работали все от малого до старого. Женщины тащили на себе грудных детей, а которые уже ходили, тащились, держась за мамкин подол.
Я хорошо помню, как не хватало даже волов в колхозе и женщинам-солдаткам и уже ранним вдовом пришлось пахать матушку-землицу на своих исхудавших коровках. Я помню, как моя мама вывела из сарая нашу кормилицу, кликнула мою старшую сестру Надю, которой было всего 10 лет, и сказала: «Будешь, Надя, Зорьку погонять, а я за плугом, и будем мы с тобой, доченька, пахать! Мне наказ - набирать воду в ручье и носить им пить. Не одни мы там были. На поле были все женщины нашей бригады, которая и была на нашей улице. Старшие дети погоняли коров, матери шли за плугом. А мы, малышня, подносили им воду, а сами ждали, ну когда же уже обед, потому что наши мамы тут же доили этих коровок и поили нас молочком. А молочка-то кот наплакал. Падали коровы в борозде, рядом падали их хозяйки. Выпрягали лежащих коров, а у них не было сил подняться. Сгоняли коров общими усилиями, а обязанность малышни - выгнать коров на траву и пасти, пока и коровы, и пахари с погонычами отдохнут. Допахались, что коров еле пригнали по домам, а потом солдатки гуртом поднимали коров и подвязывали в сараях к балкам. Долго выхаживали, с рук кормили. Сколько слёз пролито, это надо было видеть, для такой работы не сгодились больше коровы. Пришлось солдаткам боронить уже на себе.
Поделали из верёвок петли, надевали через голову на плечо и тащили борону. Горько об этом вспоминать, без слёз не могу, поэтому так обидно, что эти солдатки, а ещё больше вдовы войны и их дети-сироты напрочь забыты. Моих уже ни пахаря, ни погоныча нет в живых, вот только пастушок ещё топчет землю уже 73 года. Прошел призыв: «Женщины, заменим мужчин во всех сферах». Пошли заменять, никуда не денешься. Вот Нина Воронкова заменила ушедшего на фронт отца и любимого мужа. Рая Лещенко села на трактор, заменила ушедшего на фронт мужа. За ними последовали Мария Мельникова, Анна Подольская, Мария Марченко и другие. Пошли на ферму КРС Мария Бакуменко, Таня Рыжих, Мария Зверева. Приняла отару овец Мария Волкова, да одна на отаре чуть ли не всю войну, да так и замещала целых 20 лет, пока мы вот подросли. Старики нашего колхоза решили создать овощеводческое звено.
Все поддержали эту идею, звеньевой избрали мою маму. Единственным мужчиной был бригадир, да подросток ездовым. Это звено снабжало колхоз овощами, выполняло госпоставки, и даже овощи колхоз продавал соседним селам. Это звено существовало долгие годы, даже после слияния трёх колхозов в один. Учились женщины, но всё-таки освоили все мужские профессии. И пошло, и поехало: то заглохнет трактор, то не заведётся, то воды не успевают подвезти, то легроин кончился, то сиденье сломалось. И снова слёзы и проклятия фашистам. Но женщины старались. Вместе радовались нечастым коротеньким письмам с фронта. Читали эти письма несчётное количество раз. Горе тоже переживали вместе, оплакивали похоронки. Всё больше и больше прибавлялось вдов, это сразу можно увидеть по чёрным платкам, по согнутой спине и низко опущенной голове. Вдова много дней уже без слёз, шептала и шептала... На кого же ты, родименький, нас покинул, как же я буду с малыми детками, как я их одна подниму. Соберутся вдовы вместе - плачут, голосят, потом какая-нибудь как затянет песню, как подхватят товарки, слёзы бегут, бабы поют. Вот какие наши советские были женщины. Но закончилось всё-таки проклятущая война, пришли домой оставшиеся в живых. Легче стало тем семьям. Многие мужья взяли своих жён под опеку. Их дети ходили в школу. А у кого погибли мужья, сыновья работали сутками, дети-сироты были пристроены работать: пасти, на волах возить зерно от комбайна на ток, а то и в Курсавку на элеватор. Снарядят целый поезд из бричек, на передней бричке сидит вдова, да на последней, а посередине на бричках дети лет по 10-12. Лопатить зерно надо, колоски собирать, сгодятся шести-семи годков детвора. Делать саман надо, война разрушила, строить надо. Месить глину на лошади и карапуз сгодится. Но глину ещё и накопать надо, и привезти. Работы по горло.
Сказать – трудная была судьба вдовы и её детей – это ничего не сказать. Это страшно, это жутко, это жестоко и до смерти обидно. Это же какую силу воли надо иметь, чтоб выжить в это страшное время, не положить кусок в свой голодный рот, а после работы принести эти крохи своим от «зайца». Пухли от голода, умирали, работали до последнего вздоха. Их уже и нет на земле, они все в ней матушке, да и детей-сирот войны осталось как травы после пожара. Все сироты выросли трудолюбивыми, жалостливыми, щедрыми, совестливыми, готовыми в любую минуту прийти на помощь.
Вдове-Матери низкий поклон, вечная благодарность и вечная им слава за то, что они были нам, сиротам, и папой, и мамой.
Мамы, спасибо Вам за Вашу доброту, за ласку, за жизнь, за Победу!
Т. Бугримова, с. Султан Ставропольского края
